О событиях почти 40-летней давности мне рассказал капитан 1 ранга в отставке Михаил Храмцов. И не только рассказал, но и показал благодарственные письма от спасённых нашими моряками 28 октября 1978 года лётчиков с разведывательного самолёта «Орион», упавшего в океан в 300 милях от берегов Камчатки.
«ОРИОН» ТЕРПИТ КАТАСТРОФУ
Как всё тогда было? Выпускник ТОВВМУ имени С.О. Макарова 1957 года Михаил Храмцов, лейтенантом принявший под своё командование группу управления дивизиона главного калибра на крейсере «Адмирал Лазарев», к тому времени был уже командиром бригады противолодочных кораблей Камчатской военной флотилии.
– Эту должность передал мне годом ранее капитан 1 ранга Михаил Хронопуло, будущий командующий Черноморским флотом, – рассказывает Михаил Петрович. Высокий, худощавый и ещё крепкий, невзирая на годы, он продолжает:
– Бригада была ходовой, отличалась на многих учениях. Любая задача казалась нам посильной.
В ту осеннюю ночь комбрига поднял с постели звонок начальника оперативного отдела флотилии капитана 1 ранга Анатолия Штырова: это его сын Вячеслав в наше время был президентом Республики Саха (Якутия). В трубке Храмцов услышал: «Поднимайте по тревоге сторожевой корабль «Ретивый». Пойдёте спасать американских лётчиков. Вы назначены командиром сил поиска».
А погода была такой, что хуже и не придумать: проливной дождь и страшный шторм на море. После объявления тревоги буксиры даже не рискнули помочь боевому кораблю отойти от причальной стенки. Отошли сами…
Каждый час морского перехода к месту катастрофы «Ориона», вспоминает ветеран флота, был наполнен высочайшим душевным напряжением. Ведь вопреки противостоянию двух великих держав правительство США тогда всё-таки обратилось к советскому с просьбой спасти терпящих бедствие авиаторов. И наши откликнулись незамедлительно. Спасательную операцию, сообщили на флот, взял под контроль сам министр обороны СССР маршал Дмитрий Устинов.
Когда спешно отдали швартовы, на связь с Храмцовым, командиром сил поиска, вышел командующий флотилией вице-адмирал Николай Клитный. Он передал координаты района, где упал «Орион», и сообщил о составе всей группы поисковой операции – атомная подводная лодка, пограничный сторожевой корабль «Дунай» и рыбацкий траулер «Мыс Сенявина», которые уже находились в океане.
Бомбочки по курсу возвращения
Правительство США обратилось к советскому с просьбой спасти терпящих бедствие авиаторов, и наши откликнулись незамедлительно
БОМБОЧКИ ПО КУРСУ ВОЗВРАЩЕНИЯ
– С приданными силами держали связь постоянно, пока шли по направлению к Аляске с максимально возможной скоростью – 25–27 узлов, – вспоминает Михаил Петрович. – Корпус «Ретивого» стонал от ударов семи-десятиметровых волн. Однако экипаж под командованием капитана 3 ранга Юрия Рыжкова работал слаженно. Профессионалами проявили себя штурман капитан-лейтенант Валерий Потапов, механик капитан 3 ранга Владимир Дроган, другие офицеры, мичманы и матросы. До сих пор помню их лица. А первыми обнаружили американских лётчиков рыбаки: они-то были всего в 70 милях от места катастрофы. С «Мыса Сенявина» мне сообщили: первый плотик с четырьмя американскими авиаторами обнаружен. А далее последовательно доносили: на воду спущен спасательный бот под командованием старпома Сторчака, из-за сумасшедшей качки смогли снять пилотов только с третьей попытки. Второй плот нашли в двух милях от этого места. Траулер выхватил его из темени ночи прожекторами, и бот сумел подойти к пострадавшим почти вплотную. На борт подняли ещё шесть человек. Причём едва их сняли, плот затонул. Как говорится, в рубашке родились американцы! А на траулере за жизнь спасённых уже боролись врачи. Одного удалось буквально с того света вытащить: уж очень сильно обморозился.
Казалось бы, всё было уже позади. Люди спасены, отряд взял курс в базу, к берегам Камчатки. Но… Видно, командованию ВМС США финал спасательной операции представлялся другим. В небе появился «Орион», выполняя на низкой высоте облёты нашего траулера. Капитан Алексей Арбузов заволновался, тут же сообщил по радио на «Ретивый», что самолёт бросает по курсу что-то светящееся.
– Как я позже выяснил у их лётчика, это были фальшфайеры – светящиеся бомбы, – вспоминает Храмцов. – А тогда я сразу понял суть происходящего: американец с воздуха пытается заставить судно развернуться, чтобы высадить спасённых лётчиков на какой-то из военно-морских баз США. Но о таком не договаривались! Поэтому наш СКР сблизился с траулером и демонстративно привёл в боевую готовность два ракетных комплекса «Оса». В небе намёк поняли, и «Орион» скрылся. Зато к нашему СКР и траулеру тут же пристроился американский сторожевой корабль «Чермиз» и долго сопровождал нас, периодически угрожая оружием. В этот момент всплыла наша атомная подлодка, поставившая точку в той опасной игре. Американцев отправили на родину из Петропавловска-Камчатского. Они покинули Советский Союз с благодарностью.
Кстати, по завершении той операции никто из спасателей даже благодарности от нашего командования не получил. Дескать, привычная для моряков работа. По-другому и быть не могло.
А СПАСЁННЫЕ НИЧЕГО НЕ ЗАБЫЛИ
Зато по сей день помнят своих спасателей ветераны ВВС и их семьи с далёкого от России материка. Осенью 2004 года, когда Михаил Храмцов и коммодор в отставке Брюс Форшей встретились в Москве, им было о чём поговорить.
– Тогда, в 1978-м, мы не смогли воздать должное русским морякам за их удивительное мужество, вот почему сегодня я здесь, – сказал бывший штурман «Ориона». – Если бы не русские герои, которые бросили вызов стихии, никто из нас не выжил бы. Волны достигали высоты 30 футов, температура воды была чуть выше нуля. Двое из нашего экипажа погибли сразу: один при ударе самолёта о воду, второй – когда мы выбирались наружу. Эта участь едва не постигла и меня. Спасибо Мэтту Гиббонсу, который вытащил меня из тонущей машины на плотик и тем самым первый раз за тот день спас мне жизнь. Второй раз это сделал неизвестный мне русский моряк. К тому времени, когда ночную тьму прорезали прожектора рыболовецкого траулера, мы уже настолько окоченели, что почти не могли шевелиться. Трое от холода к тому моменту уже скончались. На всю жизнь запомнил, как чья-то рука сильным рывком втащила меня на борт спасательного бота. Хочу ещё и ещё раз сказать капитану 1 ранга Храмцову и в его лице команде траулера «Мыс Сенявин»: спасательную операцию вы провели великолепно! Как моряки высокого класса.
– Благодарю Господа и русских моряков, что мой будущий муж остался жив. Вы спасали его и для меня, и для будущей семьи, – добавила Патриция Форшей.
А мать одного из спасённых пилотов Уэйн Мур передала в Россию письмо: «Трудно найти слова, чтобы выразить благодарность русским людям, – говорится в нём. – Если возможно сотрудничество между нашими странами и народами в такой трагической ситуации, то несомненно, что Россия и США смогут находить общий язык и интересы в других областях».
Думаю, мысль простой американки особенно актуальна и значима в наши дни.
На снимке: Михаил Храмцов (справа) в период командования бригадой. Слева лейтенант Виктор Чирков, будущий главком ВМФ.
