В серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» к 100-летию органов безопасности вышла биография Героя Советского Союза Виктора Лягина – сотрудника внешней разведки, работавшего в США в 1939–1941 годах, а во время Великой Отечественной войны создавшего и возглавившего вооружённое подполье в оккупированном Николаеве. В результате предательства он был схвачен и расстрелян гитлеровцами. О некоторых эпизодах работы Виктора Лягина в оккупированном Николаеве рассказывает автор новой книги писатель Александр Бондаренко, дважды лауреат премии Службы внешней разведки РФ.
В Николаеве Виктор Лягин поступил на работу на «Южную верфь» инженером-механиком, вскоре став там чуть ли не правой рукой адмирала фон Бодеккера. Перед тем, разумеется, ему пришлось пройти экзамен на «профпригодность». Ведь немцы требовали от кандидата, претендующего на ответственную должность, не только безусловной лояльности, но также профессиональных знаний и компетентности, и это, кстати, у них считалось не менее важным, чем преданность делу фюрера. Кому-то такое может показаться странным, но это так…
Однако куда теперь девалось всё обаяние Виктора Лягина? «Инженер Корнев», как его все называли, превратился в надменного, строгого до придирчивости, мелочного чинушу. Хотя, общаясь с немцами, он оставался очень и очень любезен, даже чуть-чуть заискивал, но не терял при этом чувства собственного достоинства – и это было весьма естественно при обращении с «высшей расой». Неудивительно, что русские рабочие и специалисты, в большинстве своём загнанные на завод из-под палки, вынужденные трудиться на гитлеровцев из-за куска хлеба, откровенно ненавидели этого «фашистского прислужника».
Некоторые авторы пишут, что Лягин аккуратно «прощупывал» рабочих, искал среди них патриотов – да чушь всё это! У него, резидента, были совсем иные задачи, он руководил деятельностью всей организации, а не выполнял обязанности вербовщика. К тому же, не понаслышке знакомый с агентурной работой, он прекрасно понимал, что для проверки немецкая контрразведка сумеет «подставить» ему самого искреннего «патриота» с прекрасной биографией и даже конкретными заслугами в борьбе с оккупантами. Пример опытнейшего Овакимяна (Г.Б. Овакимян, резидент советской разведки в США в 1938–1941 гг. – Ред.), погоревшего на «подставе», обеспечивал ему стопроцентный иммунитет от каких-либо шагов по вербовке.
Лягину удалось завербовать шифровальщика штаба германского 4-го воздушного флота Ганса Лиштвана
Да, здесь мы, конечно, высказываем свою точку зрения – но Лягин просто не мог так не думать!
Вот и приходилось ему буквально наталкиваться на ненавидящие взгляды, которые тут же угасали в спешно опущенных глазах рабочих, слышать за спиной смачное «сука!», а то ещё и чего покрепче – и продолжать выполнять задание Родины и партии. Такова была не только официальная формулировка, но и твёрдое его убеждение. Даже с подпольщиками, входившими в группы Николаевского центра, в том числе и с большинством руководителей этих групп, он не имел абсолютно никаких контактов, и они ничего не знали ни про «подлинное лицо» Виктора, ни даже про его существование. Есть, мол, некто присланный из Москвы, или не из Москвы, – какой-то общий руководитель надо всеми, этакая полумифическая фигура, которая в нужный момент принимает мудрые решения, но кто он и где скрывается, это никому не ведомо. Думается, что мало кто из подпольщиков стремился это выяснить, прекрасно сознавая, что «меньше знаешь – крепче спишь».
Но каково же зато было удивление рабочих Николаевского судостроительного завода, когда впоследствии им стало известно, что инженер Корнев, ненавидимый ими «гитлеровский прихвостень», на самом деле являлся чекистом Виктором Александровичем Лягиным и удостоен звания Героя Советского Союза! Восклицания «кто бы мог подумать!» и «да если бы я знал!» звучали тогда на заводе на каждом шагу. Пока же, однако, никто ничего не думал и ничего не знал…
Но вот вроде бы никто из подпольщиков никак не высовывался, никак себя не проявлял, а у стенки «Южной верфи», на ремонтировавшемся румынском судне «Лола» вдруг взорвался котёл. Причём по какой-то «досадной случайности» взрыв произошёл как раз в тот самый момент, когда там были только немецкие специалисты – они, разумеется, обедали не с русскими рабочими, а раньше, потому первыми и возвратились на борт. В итоге рейх лишился где-то порядка тридцати инженеров и техников.
И вообще, с различной техникой на оккупированной территории у немцев что-то постоянно не ладилось. Так, в течение всё того же 1942 года, в разные месяцы, на различных перегонах Николаевской железной дороги, в частности в районе станции «Знаменка» и в районе станции «Явкино», каким-то непонятным образом свалились под откос три эшелона с военными грузами, а ещё два эшелона просто столкнулись друг с другом, ну и тоже, очевидно, сошли с рельсов. Но опять никаких виновных в этих катастрофах гитлеровцам отыскать не удалось. Фатальные неудачи – и всё тут!
«Лично В.А. Лягиным было обеспечено потопление плавучего крана, что сделало невозможным проведение ремонтных работ крупных судов германского флота. Это не считая мелких диверсий, состоящих, например, в порче деталей для ремонта кораблей, что затягивало сроки сдачи объектов и не поддавалось контролю оккупантов» (из личного дела В.А. Лягина).
Ну вот, опять результаты прекрасной технической подготовки Виктора Лягина! Сломать что-то так, чтобы это было по-настоящему серьёзно, но при этом никто не догадался, что поломка является искусственной – это высокий профессионализм!
Но и его профессиональная подготовка как разведчика также, можно понять, была на высоком уровне. Известно, что Виктор сумел завербовать шифровальщика штаба германского 4-го воздушного флота Ганса Лиштвана, антифашиста по своим тайным убеждениям. Для любой разведки шифровальщики представляют особенный интерес – как с долей иронии поясняют сотрудники разведки, если у вас есть выбор, кого именно вербовать, посла иностранной державы или шифровальщика, нужно выбирать шифровальщика.
Можно, конечно, рассуждать: мол, ну и что тут такого, если этот Лиштван был антифашистом, то трудно ли было его завербовать? Трудно, очень трудно! Ведь сначала его ещё нужно было найти и проверить, затем суметь с ним познакомиться, войти к нему в доверие и убедить его в том, что ты действительно являешься тем, кто есть, а не хитроумной «подставой» гестапо. Не будем забывать, что соответствующие спецслужбы приглядывают за своими шифровальщиками – не то что не доверяют, но на тот случай, если кто-нибудь станет ими излишне интересоваться.
Так что искать подход к шифровальщику – это всё равно что совать свою голову в пасть льва. Но если что-то не понравится косматому зверюге, то он просто закроет пасть – и всё, а вот если что-то не понравится гестапо, то этого «всё» придётся ждать, как милости с небес… Потом будет тот случай, когда говорят: «отмучился». Но на какой только риск не приходится идти ради ценнейшего источника! Ведь в результате Ганс Лиштван аккуратно и в большом количестве снабжал подпольщиков важнейшей информацией.
И тут мы подчеркнём ещё раз: в разведке главное связь! Но связи с Москвой у николаевской резидентуры «Маршрутники» в тот момент не было. Но это уже другая тема…
